O проекте Мобильная версия Реклама Статьи партнеров PR Crypto E-bike
Xiaomi Apple Samsung Google Huawei Oppo Vivo Realme Microsoft AnTuTu
iLenta

Эффект Shazam

25 ноября 2014, 20:28 | Дерек Томпсон (Derek Thompson) [6364]
В 2000 году доктор философии из Стэнфорда по имени Эвери Ванг (Avery Wang) вместе с парой выпускников школы бизнеса основал технологический стартап Shazam. Они хотели создать сервис, который в течение нескольких секунд распознавал бы любую песню посредством обыкновенного мобильного телефона — даже в переполненном баре или кафе.
Эффект Shazam

Сначала Ванг, который изучал анализ аудио-данных и отвечал за создание программы, опасался, что эта задача может оказаться невыполнимой. Тогда не существовало таких технологий, которые могли бы отличать музыку от фонового шума, а для понотной каталогизации песен потребовались бы разрешения от звукозаписывающих компаний. Но потом ему удалось сделать прорыв: вместо того чтобы пытаться зафиксировать песни целиком, он написал алгоритм, позволяющий создавать уникальный акустический отпечаток каждого трека. Трюк заключается в том, чтобы превратить песню в блок данных.

Приложение Shazam стало доступным в 2002 году. ( Во времена, когда еще не было смартфонов, пользователям нужно было набрать определенный номер, проиграть ту или иную песню на своем мобильном телефоне, а затем дождаться текстового сообщения от Shazam с названием песни и именем исполнителя.) С тех пор это приложение было загружено более 500 миллионов раз и использовано для распознавания более 30 миллионов песен в день, что сделало его одним из самых популярных приложений в мире. Оно также дало толчок к началу революции в звукозаписывающей индустрии. В то время как большинство пользователей воспринимают Shazam как удобный инструмент для распознавания незнакомых песен, руководители звукозаписывающих компаний видят в нем нечто гораздо более ценное, а именно систему раннего обнаружения хитов.

Обрабатывая около 20 миллионов запросов ежедневно, Shazam быстрее всего может определить, какие песни будут пользоваться популярностью и где. «Иногда мы понимаем, что песня станет настоящим хитом, за несколько месяцев до того, как о ней узнает широкая публика», — сказал мне Джейсон Тайтус (Jason Titus), бывший главный технолог Shazam. (В настоящее время Тайтус является одним из старших управляющих Google.) В прошлом году компания Shazam выпустила интерактивную карту с нанесенной на нее информацией о запросах, которая позволяла пользователям просматривать информацию по городам во всем мире и находить самые популярные песни в Сан-Паулу, Мумбае и Нью-Йорке. Эта карта представляет собой своеобразный сейсмограф самой популярной в мире новой музыки, работающий в режиме реального времени и позволяющий агентам обнаруживать никому не известных музыкантов, как только те начинают производить колебания. (В компании работает команда людей, которые постоянно пополняют обширную музыкальную библиотеку новыми записями — в том числе авторскими песнями — со всего мира. Кроме того, сами музыканты сотрудничают с Shazam, передавая компании свои новые записи.)

«Мы знаем, где начинается популярность той или иной песни, и мы можем следить за тем, как она распространяется», — сказал Тайтус. Возьмем, к примеру, певицу Лорд (Lorde), настоящую сенсацию, возникшую из ниоткуда в 2013 году. Инженеры Shazam могут отмотать время назад, чтобы проследить, как нарастала популярность ее первого сингла «Royals» — сначала запросы на ее песню поступали в основном из Новой Зеландии, ее родной страны, затем они перекинулись на Нэшвилл (один из крупнейших центров музыки), на американское побережье — и назвать точную дату, когда число запросов достигло своего пика во всех 3000 городов США.

Shazam превратилось в любимое приложение музыкальных агентов по всей стране, а в феврале компания объявила о том, что она намеревается стать частью музыкального бизнеса, запуская в рамках Warner Music Group новый товарный знак для музыкантов, раскрытых посредством этого приложения.

Поисковое приложение Shazam является одним из нескольких новых типов приложений, которыми руководствуется индустрия поп-музыки. Организаторы концертов изучают статистику прослушиваний Spotify, чтобы составить маршруты гастролей исполнителей именно по тем городам, где у них больше всего фанатов, а некоторые музыканты изучают статистику сервиса Pandora, чтобы решить, какие именно песни им стоит исполнять в каждом пункте их гастрольного маршрута. На самом деле все данные, касающиеся поиска, скачивания, прослушивания онлайн и обмена используются для того, чтобы ответить на вопрос, который музыкальная индустрия задает себе уже в течение целого столетия: что люди захотят услышать дальше?

В прошлом управляющие звукозаписывающих компаний были вынуждены полагаться на свое внутреннее чутье, отвечая на этот вопрос. Однако информация, касающаяся наших музыкальных предпочтений, изменила баланс сил, заменив инстинкты экспертов мудростью толпы. В результате звукозаписывающие компании сегодня гораздо лучше разбираются в том, что мы хотим слушать. Это одно из тех преимуществ, которые цифровая революция подарила музыкальной индустрии и которое позволило ей существенно увеличить доходы. Таким образом, это принесло пользу бизнесу, однако, насколько это полезно для музыки, пока остается неясным.

Ранее в этом году Пэтч Калбертсон (Patch Culbertson), агент компании Republic Records, открыл карту Shazam на своем iPhone, сидя в своем нью-йоркском офисе. Republic Records является одним из крупнейших представителей индустрии звукозаписи, которые руководствуются данными интернет-сервисов (один из топ-менеджеров конкурирующей звукозаписывающей компании назвал Republic Records золотым стандартом в использовании аналитических данных в поиске музыкантов и маркетинге), и Калбертсон в частности проявил себя как весьма ценный сотрудник компании.

Калбертсон хотел проверить информацию о SoMo, исполнителе в стиле R&B из Денисона, штат Техас, которому Калбертсон помог заключить контракт в прошлом году. Калбертсон открыл Викторию, штат Техас, небольшой город между Корпус-Кристи и Хьюстоном, где одна из радиостанций недавно начала ставить в эфире сингл SoMo под названием «Ride». Хотя городок с населением в 63 тысячи человек не сможет сам по себе дать старт национальному хиту, Калбертсон использовал Викторию в качестве своего рода испытательной площадки, чтобы проверить, понравится ли эта песня слушателям. «Ride, — сказал он мне, — стала песней номер один в Виктории».

Поп-музыка — это довольно сентиментальный бизнес, и прежде попытки отыскать следующий хит зачастую предполагали необходимость отправиться в переполненный бар и наблюдать за тем, как молодая группа взаимодействует с одурманенной, волнующейся толпой. Но теперь, когда молодые исполнители могут добиться популярности скорее через твиттер, чем через клуб в Нэшвилле, Калбертсон считает, что кресло перед его компьютером, вероятнее всего, является лучшим местом для ведения наблюдения.

Новые инструменты, возможно, очень скоро позволят агентам перестать ходить на живые выступления музыкантов. Next Big Sound, основанная пять лет назад нью-йоркская компания, занимающаяся аналитикой в области музыкального бизнеса, изучает данные о прослушивании на Spotify, об упоминаниях в Instagram и другие следы, оставляемые в сети фанатами, и на основе этой информации выстраивает свои прогнозы. Эксперты компании прогоняют около полумиллиона новых треков через алгоритм, чтобы составить список из 100 исполнителей, которые, вероятнее всего, станут звездами в следующем году. «Из 100 наших ведущих исполнителей, 20 попадают в список Billboard 200», — сказал мне Виктор Ху (Victor Hu), специалист по анализу данных в компании Next Big Sound. Коэффициент результативности в 20% может казаться довольно низким, пока вы не взглянете на огромное количество появляющейся ежедневно новой музыки и не попытаетесь найти в этом океане новую Бейонсе.

В прошлом году эта компания представила новый настраиваемый инструмент поиска, получивший название Find, который помогает агентам исследовать социальные сети с целью отыскать там музыкантов, потенциально способных стать звездами. К примеру, если вы захотите найти неизвестные музыкальные группы, у которых число последователей в Twitter растет самыми быстрыми темпами, Find сможет составить список таких групп в течение всего нескольких секунд.

Эксперты компании выяснили, что некоторые показатели, такие как число лайков в фейсбуке, нельзя считать надежными индикаторами траектории развития популярности той или иной группы, тогда как другие показатели позволяют делать довольно точные прогнозы. «Количество прокруток на радио является весьма надежным показателем, что неудивительно», — говорит Ху. Радио остается лучшим инструментом для знакомства аудитории с новыми песнями. Чем чаще они слышат песню по радио, тем она им больше нравится. «Но мы также обнаружили, что число поисковых запросов на страничку группы в Википедии является вторым по значимости индикатором в процессе прогнозирования». Поисковые запросы в Википедии являются показательными по той же самой причине, что и запросы в Shazam. По словам Калбертсона, прокручивание песни по радио гарантирует, что люди ее услышат, а «Shazam доказывает, что люди хотят получить больше информации» о песне и исполнителе.

Когда перед звукозаписывающими компаниями встает вопрос о прокручивании песни на радио, им необходимо разрешить парадокс: как доказать, что песня станет хитом, еще до того как люди ее услышат? Ди-джеи стараются избегать неизвестные композиции, потому что слушатели, как правило, относятся к новой музыке с пренебрежением. В прошлом звукозаписывающие компании иногда надавливали на руководство радиостанций или откровенно подкупали его, чтобы продвигать свою музыку. То есть песни становились хитами, потому что руководители звукозаписывающих компаний хотели сделать их хитами.

Но сейчас радиостанции тоже все больше стали полагаться на данные, которые они могут найти в сети, поэтому теперь, если звукозаписывающие компании захотят атаковать радиостанцию, они могут столкнуться с серьезным сопротивлением в виде электронных таблиц. Поиски доказательств потенциала новой песни стали отнимать массу сил: теперь вы не можете просто собрать данные радиостанций, или продаж, или просмотров на YouTube, или лайков в фейсбуке, или данные фокус-групп. Чтобы убедить крупную радиостанцию поставить в эфире новую песню, звукозаписывающим компаниям приходится сводить всю эту информацию воедино.

«Идея о том, что ди-джеи выбирают те или иные песни, потому что они им нравятся, давно устарела», — говорит Радха Субраманьям (Radha Subramanyam), вице-президент по наблюдению, исследованиям и аналитике компании iHeartMedia (ранее носившей название Clear Channel), крупнейшего в стране владельца радиостанций. iHeartMedia проводит консультации с такими компаниями как Shazam, чтобы выяснить, какие песни могут стать популярными. Nielsen Audio, еще одна компания, занимающаяся анализом в сфере музыки, которая сотрудничает с iHeartMedia, предлагает тысячам слушателей наличные или подарочные карты за то, чтобы они носили устройства под названием Portable People Meters, позволяющие отслеживать, какие радиостанции люди слушают. Чтобы узнать, когда слушатели устают от той или иной песни, iHeartMedia проводит еженедельные опросы посредством базы данных, куда вошли 1,5 миллиона человек.

Возможно, самым интересным партнером iHeartMedia в поисках будущих хитов поп-музыки является основанная 12 лет назад дочерняя компания HitPredictor, которой в прошлом году удалось угадать 48 из 50 радио-хитов. Прежде чем песня дебютирует в одном из основных чартов, HitPredictor проигрывает ее для людей, попавших в ее базу данных, а затем оценивает их реакцию. Песня, которая набирает больше 65 баллов, считается потенциальным хитом, хотя песни, набравшие наивысшие баллы далеко не всегда занимают верхние строчки хит-парадов. (К примеру, дебютный сингл Меган Трейнор (Meghan Trainor ) «All About That Bass» набрал всего 68,97 балла, однако осенью этого года он занял верхние позиции хит-парадов по всей стране.)

Все эти вычисления направлены на то, чтобы угодить вкусам максимального количества слушателей. «Речь идет не о том, чтобы исключить человеческий элемент, а скорее чтобы в максимальной степени представить человеческий элемент — то есть реакцию аудитории — в наиболее ясной форме, — объяснил мне Джей Фрэнк (Jay Frank), владелец цифровой звукозаписывающей компании DigSin (она продает музыку исключительно через загрузки, не используя компакт-диски). — Возможно, сейчас мы переживаем самый популистский момент в истории радио».

Подобная революция произошла и в музыкальных чартах. Возьмем, к примеру, Billboard Hot 100, который представляет собой еженедельный список самых популярных песен в Америке и публикуется с 1958 года. В течение нескольких десятилетий журналу Billboard приходилось полагаться на данные, предоставляемые ему владельцами музыкальных магазинов и радиостанциями, чтобы составлять списки самых покупаемых и самых часто проигрываемых композиций. И владельцы магазинов, и радиостанции нередко шли на обман, потому что зачастую звукозаписывающие компании подкупали их или вынуждали продвигать определенные композиции — или потому что владельцы магазинов не хотели больше продвигать те альбомы, которых у них не было в наличии. Все представители этой индустрии вынуждены были идти на обман: звукозаписывающие компании и магазины хотели, чтобы песни стремительно попадали и быстро исчезали из хит-парадов, чтобы они могли продолжать продавать новые хиты.

Hot 100 имеет большое значение, потому что этот список не только отражает предпочтения слушателей, но и влияет на их формирование. В 2006 году в ходе исследования влияния хит-парадов, результаты которого стали поистине революционными, трое ученых Колумбийского университета доказали, что популярность зачастую оказывается самоисполняющимся пророчеством. Ученые отправляли участников эксперимента на различные сайты с музыкой, где те могли прослушать десятки треков и скачать понравившиеся. На некоторых сайтах были представлены списки наиболее часто скачиваемых песен, на других сайтах — нет. Участники эксперимента, которые просматривали эти списки перед прослушиванием музыки, зачастую слушали и скачивали именно те треки, которые были в этих списках.

Тогда исследователи задумались над тем, что случится, если они попробуют подделать эти списки. Далее последовал эксперимент, в ходе которого участники заходили как на сайты с настоящими списками самых скачиваемых песен, так и на сайты с измененными списками, в которых первые места занимали наименее популярные композиции. Переворачивание рейтингов все изменило: песни, которые ранее слушатели игнорировали, стремительно набрали популярность, а прежде популярные композиции оказались забытыми. Мысль, хотя бы и ошибочная, что песня популярна, заставляла слушателей скачивать ее.

В 1991 году журнал Billboard решил укрепить основания своего хит-парада, начав учитывать данные с кассовых терминалов при составлении своего еженедельного списка. «Это было революционным шагом, — сказал Сильвио Пьетролунго (Silvio Pietroluongo), нынешний директор Billboard по составлению чартов. — Наконец мы смогли понять, какие песни на самом деле продавались». Примерно в то же время Billboard начал отслеживать радио эфир при помощи Nielsen.

Когда это произошло, рейтинги хип-хопа и кантри начали стремительно расти, а старомодный рок постепенно стал отходить на второй план — это свидетельствовало о том, что, возможно, музыкальная индустрия, где господствующие позиции занимали белые парни с побережья, уделяла недостаточно внимания музыкальным предпочтениям городских меньшинств и белых жителей юга.

Еще одна кардинальная перемена произошла в середине 2000-х годов, когда Billboard начал отслеживать статистику онлайн-прослушиваний и загрузок. Тогда песни, которые не были выбраны звукозаписывающими компаниями — такие как «My Humps» группы Black Eyed Peas в 2005 году, начали обгонять те композиции, которые менеджеры музыкальной индустрии считали потенциальными хитами. Прежде многие композиции, которые звукозаписывающие компании отказывались раскручивать, но которые нравились слушателям, так и оставались незамеченными широкими массами. (Нет никаких данных о том, что одна из самых знаменитых рок-композиций всех времен, «Stairway to Heaven» Led Zeppelin, проигрывалась в радио-эфире в течение первых нескольких лет после ее выхода, и она никогда не попадала в список Hot 100.) Но поскольку теперь индустрия получила возможность отслеживать, что именно люди слушают, любая запоминающаяся песня имеет все шансы стать хитом.

Все, с кем мне довелось побеседовать о Hot 100 — менеджеры звукозаписывающих компаний, радиостанций, аналитики и другие журналисты — согласны с точкой зрения Джея Фрэнка о том, что сегодня потребители в гораздо большей степени влияют на индустрию музыки, чем несколько десятилетий назад, когда их вкусами управляли звукозаписывающие компании. Но именно в этом и заключается ловушка: если вы дадите людям слишком большую власть, они начнут бесконечно требовать от вас хорошо им знакомые звуки и мелодии, в результате чего музыка станет скучной, однообразной и подражательной.

Теперь, когда чарты журнала Billboard стали гораздо точнее отражать желания и предпочтения простых слушателей, некоторые композиции удерживаются в них в течение гораздо более длительного периода времени. Те 10 песен, которые дольше всех остальных продержались в Hot 100, были выпущены после 1991 года, когда Billboard начал использовать данные кассовых терминалов — и семь из них были выпущены после 2005 года, когда журнал стал учитывать данные о цифровых продажах. «Получается, мы просто хотим слушать одни и те же песни снова и снова», — подытожил Пьетролунго.

Поскольку сейчас самые популярные песни остаются в чартах в течение нескольких месяцев, относительная ценность любого хита оказалась подорванной. Верхний 1% групп и исполнителей теперь получают 77% совокупного дохода от продажи музыкальных записей, как сообщают специалисты по медиа-исследованиям. И несмотря на то, что количество музыки в сети резко выросло, на долю 10 наиболее продаваемых треков приходится на 82% больше рынка, чем еще 10 лет назад. Приход независимых музыкантов и исполнителей в условиях цифрового мира, возможно, помог музыке отрастить еще более длинный хвост, но ее толстая голова с каждым днем становится еще толще.

Между тем, радиостанции пытаются переместить границы повторяемости на новый уровень. По данным дочерней компании iHeartMedia, в прошлом году 40 ведущих радиостанций ставили в эфире 10 лучших песен года почти в два раза чаще, чем 10 лет назад. Песня «Blurred Lines» Робина Тика (Robin Thicke), самая часто проигрываемая песня 2013 года, прозвучала в эфире на 70% больше раз, чем самая часто проигрываемая песня 2003 года, «When I’m Gone» группы 3 Doors Down. Даже песня «Ho Hey» группы The Lumineers, которая заняла пятое место в списке самых часто проигрываемых песен 2013 года, прозвучала в эфире на 30% больше раз, чем любая другая песня за 10 предыдущих лет.

Более того, мы не только стали слышать одни и те же хиты гораздо чаще, но и сами хиты с каждым днем становятся все больше похожими друг на друга. Поскольку звукозаписывающие компании уже хорошо научились распознавать то, что хорошо продается, они сейчас торопятся вкладывать деньги в подражателей. Представители музыкальной индустрии, с которыми я разговаривал, признавались мне, что они опасаются, что такая зависимость от цифровых данных приведет к «слиянию» стилей и жанров, обернувшись удручающей одинаковостью и безликостью поп-музыки.

В 2012 году Испанский национальный исследовательский совет обнародовал доклад, который очень понравился любителям оригинальной музыки. В нем говорилось, что поп-музыка становится все более пресной, громкой и предсказуемой, выстраиваясь вокруг одних и тех же простых аккордовых пассажей. В ходе исследования были изучены 464411 популярных песен со всего мира, написанных с 1955 по 2010 год, и специалисты сделали вывод, что самые популярные композиции нового тысячелетия характеризуются «меньшим разнообразием изменений высоты звука», чем композиции прежних десятилетий. Специалисты заключили, что старые песни можно переделать так, чтобы они звучали «необычными и модными» просто освежив инструментальное сопровождение и увеличив «среднюю громкость».

Проблема заключается не в наших поп-звездах. Наш мозг устроен таким образом, что он предпочитает те мелодии, которые он уже знает. Дэвид Хьюрон (David Huron), музыковед из государственного университета Огайо, утверждает, что 90% времени, которое мы проводим за прослушиванием музыки, мы тратим на поиски тех песен, которые мы уже слышали.) Так происходит, потому что нашему мозгу легче обрабатывать уже знакомые песни, и чем меньше усилий мы тратим на обдумывание чего-либо — песни, картины или идеи — тем больше она нам нравится. В психологии это называется беглостью: когда блок информации поглощается быстро, он легко вписывается в наши шаблоны ожиданий, наполняя нас уверенностью и удовольствием.

«Знакомые нам вещи успокаивают нас, особенно если мы чем-то встревожены, — говорит Норберт Шварц (Norbert Schwarz), профессор психологии из университета Южной Калифорнии. — Когда вы в плохом настроении, вам часто хочется встретиться со своими старыми друзьями. Вы хотите съесть что-нибудь вкусненькое. Я полагаю, что это применимо и к потреблению медиа-информации. Когда вы находитесь в состоянии стресса, вы не хотите смотреть новый фильм или слушать новую и непривычную музыку. Вы хотите чего-нибудь старого и хорошо знакомого».

Идея о том, что музыка стремительно движется в одном направлении — к более однообразному, громкому и скучному попу — это чрезмерное упрощение. Теперь, когда звукозаписывающие компании поняли, насколько популярны хип-хоп и кантри, им удалось добиться совершенно нового звучания, сплавив эти жанры с традиционной поп-музыкой. Одна из популярных песен этого лета, «Problem», сочетает в себе головокружительный саксофонный хук, вокал в духе поп-музыки 1990-х годов и рэп-вставки в женском исполнении. Эта песня выбивалась из общей массы и в течение какого-то времени она звучала повсюду. Грета Хсу (Greta Hsu), помощник профессора в Калифорнийском университете, которая проводила исследование, посвященное сплавлению жанров в Голливуде, считает, что, хотя смешение категорий — это довольно рискованное занятие, получившиеся гибриды могут добиться поразительных успехов, потому что они нравятся самым разным слушателям и звучат одновременно свежо и знакомо.

Поклонники музыки также могут найти некоторое утешение в том, что цифровые данные пока еще не оказывают влияние на процесс написания песен. Продюсеры и музыканты обращают пристальное внимание на тенденции, однако они не руководствуются цифровыми данными в той степени, в которой ими руководствуются менеджеры звукозаписывающих компаний. Возможно, одна из причин, по которым машины пока еще не вторглись в студии звукозаписи, заключается в том, что слушатели предпочитают ритмы, в которых есть небольшие изъяны. Результаты исследования, проведенного в Гарварде в 2011 году, показали, что музыка, исполняемая роботами, зачастую режет нам ухо, потому что она слишком точная. «Есть нечто прекрасно несовершенное в том, как люди исполняют музыку», — говорит Холгер Хенниг (Holger Hennig), физик из Гарварда, возглавивший это исследование. Хенниг обнаружил, что, когда опытные музыканты играют вместе, они не только делают ошибки, но и используют эти легкие вариации, чтобы песня не звучала слишком заученной.

Интернет дает нам доступ к огромному количеству музыки — часть этой музыки является всего лишь вариацией более ранних композиций, но часть представляет собой нечто экспериментальное и даже гениальное. Стриминговые сервисы, такие как Spotify и Pandora, позволяют нам прослушать столько композиций, сколько не поместилось бы в самый большой в мире музыкальный магазин еще 10 лет назад. Эти сервисы не просто огромны, они позволяют сделать процесс поиска музыки чрезвычайно индивидуальным. «У Pandora есть одно качество, о котором люди, пользующиеся нашим сервисом, зачастую не догадываются: в нем используется не один алгоритм, — объяснил Эрик Бишке (Eric Bieschke), ведущий научный сотрудник компании. — У нас есть несколько десятков алгоритмов, которые позволяют людям искать музыку разными способами, руководствуясь жанрами, популярностью или частотой повторов. Кроме того, у нас есть мета-алгоритм, который управляет всеми остальными алгоритмами, подобно дирижеру, стоящему перед оркестром, играющим всего для одного слушателя».

Между тем, хотя фанаты могут продолжать нырять в кроличьи норы эзотерики, Today’s Top Hits до сих пор остается списком номер один на Spotify, а самой популярной радиостанцией Pandora остается Today’s Hits. Даже когда людям предлагают целую вселенную музыки, большинство из нас предпочитают слушать то, что, как нам кажется, слушают все остальные.

Теги: разное

Источник: Theatlantic.com

YouTube Telegram
Комментарии

ОБЗОРЫ

НОВОСТИ И СОБЫТИЯ

УСТРОЙСТВА И АКСЕССУАРЫ

ИНСТРУКЦИИ, СОВЕТЫ И СЕКРЕТЫ

КРИПТОВАЛЮТЫ

Google News
Ads
Safe Life
Ads
Ads