Раз в год в июле экономисты, лидеры бизнеса, представители НКО и политики со всего мира собираются в городе Экс-ан-Прованс во Франции на трехдневный форум Rencontres Économiques («Экономические встречи»), организуемый ассоциацией Cercle des Économistes.

В этом году темой форума стала меняющаяся природа труда. Лучшее время для такой встречи трудно было найти – она совпала с жаркими дебатами во Франции по поводу инновационного сервиса транспортных услуг Uber.

Без сомнения, тема форума была выбрана отчасти из-за страхов, что технологический прогресс приведет к широкомасштабной безработице: машины станут настолько совершенными, что смогут заменить человека в выполнении всё большего числа задач. Как подчеркнул Эндрю Макафи из Массачусетского технологического института, ранее технологические революции «приводили так или иначе к увеличению числа рабочих мест, хотя и нового качества», однако машины становятся всё более умными, поэтому «на этот раз всё может быть по-другому».

Учитывая это, Макафи предположил, что нам, возможно, придется перестроить наше общество. Причем таким образом, чтобы, по мере того как умные машины наращивают производительность, падение спроса на человеческий труд приводило к расширению благосостояния, например, в форме более высоких (и более равномерно распределенных) доходов и увеличения свободного времени. Макафи не одинок: Джон Мейнард Кейнс предсказывал такую возможность 85 лет назад.

Сервис Uber, позволяющий найти свободного водителя с помощью приложения в смартфоне, как раз и является примером прорывной компании, которая служит мотором этих перемен. Таксистов во Франции и во всем мире особенно раздражает малобюджетный сервис UberPOP (за пределами Европы он называется UberX). Uber пришлось закрыть UberPOP во Франции (по крайней мере, на время), но лишь после того, как два топ-менеджера компании были арестованы за неподчинение приказу властей прекратить работу UberPOP.

Однако инновации, примером которых является Uber, не так-то просто остановить. Программное обеспечение Uber в каком-то смысле работает как тысячи аукционеров Вальраса, действующих локально в пространстве и времени, что приводит к почти совершенной ценовой дискриминации. Авиакомпании уже давно применяют такую ценовую дискриминацию, предлагая разные цены на одни и те же направления в зависимости от даты и времени вылета. Но ценообразование в Uber уникально, потому что оно происходит мгновенно; этого удалось достичь благодаря использованию широких возможностей современных технологий связи.

С точки зрения труда, Uber создает больше рабочих мест, чем уничтожает. Это приводит к очевидному росту эффективности и к увеличению совокупных доходов. Даже если проигравшие получат полную компенсацию убытков, сумма прибылей (их делят между собой фирма, её, как правило, внештатные сотрудники, а также клиенты) окажется существенно выше суммы убытков.

Тем не менее, есть и реальные проблемы, которые необходимо решать. Начать с того, что есть те, кто проиграл. Традиционные водители такси, как правило, должны платить большие суммы за лицензию и поэтому не могут конкурировать с низкими ценами Uber. Такого рода проблемы всегда возникают при появлении новых революционных технологий, но на этот раз инновации и адаптация к ним происходят быстрее, чем когда-либо. Водителей такси попросили адаптироваться в течение нескольких дней, а не лет. А значит, у демократических систем остается мало времени, чтобы определить, какой размер компенсации они должны получить и как ее надо распределять.

Другая проблема – регулирование. Такси генерируют не только подоходный налог, но и налог на добавленную стоимость или налог с продаж. Однако программа UberPOP (по крайней мере, пока) не позволяет собирать налог на добавленную стоимость. Для выравнивания правил игры местные и государственные власти должны потребовать от компании интеграции налоговых функций в ее мобильное приложение. Тот факт, что водители UberPOP, в отличие от водителей такси, не оплачивают страховку пассажира, также свидетельствует о несправедливой конкуренции, и это необходимо исправлять.

Кроме того, во Франции водители такси обязаны регулярно проходить медосмотр и профессиональную переаттестацию. У водителей UberPOP такой обязанности нет. За всеми водителям Uber «следят» пользователи, которые оценивают их работу после каждой поездки. Возможно, это очень полезная инновация, но она не может стать полноценной заменой, скажем, проверке зрения.

Наконец, последняя проблема с такими инновационными компаниями, как Uber, в том, что их финансовые доходы по большей части скапливаются у руководства фирма, а не у поставщиков услуг. Оставляя в стороне вопрос о том, насколько это справедливо, следует обратить внимание на вклад таких компаний в рост неравенства доходов, а, следовательно, в искажение регулирования, пристрастность СМИ, непропорциональное влияние на выборах.

Uber – лишь один из примеров прорывных инноваций, которые ведут к огромному росту эффективности, но при этом создают социальные проблемы и проблемы регулирования. Именно это подчеркнул французский министр экономики Эмманюэль Макрон в своей речи на Rencontres Économiques. На самом деле Uber является одной из наименее проблемных инноваций, потому что эта компания – нетто-создатель рабочих мест. Напротив, совершенствование компьютеров, способных заменить, например, сотрудников колл-центров, ведет к нетто-убытку в количестве рабочих мест. В демократических системах на проблемы, создаваемые подобными революционными технологиями, надо реагировать так, чтобы гарантировать справедливость, не ограничивая прогресс.

Креативное разрушение так называемой «второй эры машин» невозможно остановить, и это не нужно. Но полагать, что рынки сами справятся с их трансформирующим воздействием, – чистое безумие. Этот факт ясно подтвердил недавний мировой экономический кризис, корни которого лежат в необузданности финансовых инноваций. Сейчас нужна новая социальная политика и новое регулирование (во многих случаях, по сути, глобальное), которые станут новым социальным контрактом для XXI века.